Вспомнилось: Лет 7 назад, знакомый архитектор-дизайнер попросил съездить с ним на Рублёвку — согласовать тех. задание (мол, мне легче с этой «публикой» общаться). Общались с «куколкой» одного известного олигарха… Так она дословно сказала: «Тут над кроватью мне две БРЫ повесьте».

Тем не менее, как ни приятна сытость, но и она имеет свои существенные неудобства. Она отяжеляет человека, сообщает его действиям сонливость, его мышлению — вялость. Чересчур сытый человек требует от жизни только одного: чтоб она как можно меньше затрудняла его, как можно меньше ставила на его пути преград и поводов для пытливости и борьбы. Самые наслаждения в глазах сытого человека приобретают ценность лишь в том случае, когда они достигаются легко, приплывают к нему, так сказать, сами собой. Мы, русские сытые люди, круглый год питающиеся блинами, пирогами и калачами, кое-что знаем о том духовном остолбенении, при котором единственную лучезарную точку в жизни человека представляет сон, с целою свитой свистов, носовых заверток, утробных сновидений и кошмаров. Оттого-то, быть может, у нас и нет тех форм обеспеченности, которые представляет общественно-политический строй на Западе. Но зато есть блины.

В 6:30 прогремели снаряды ПВО.
То вражий беспилотник в Барвиху занесло.
«Денёчек невесёлый», — подумал Bonvial,
Жена ему сказала: «Бежим скорей в подвал».

Спускаться в подземелье с женою он не стал,
Под грудою обломков погибнуть не желал.
Встревоженное сердце согрело лишь одно,
Что отпрыски в Милане живут уже давно.

Светало над Рублёвкой, сидел он за столом.
И о России думал, как НАТО мы побьём.
Не страшен его детям весь этот балаган,
Пока суёт он руки по локоть в наш карман.
… показать весь текст …